Я не знаю, верно ли я поступаю, находя мир со своей матерью. Но сейчас, перед лицом войны это выгодно нам обоим. В конце-концов я могу переложить на неё некоторые свои дела. Профит. По идее, мы должны друг друга ненавидеть, но во мне сейчас слишком много ненужных эмоций. Ненависти там не нашлось места. Только усталость. В конце концов она знала что делала. А я делал всё, чтобы выжить. В этом, как она сама сказала, она не может меня осудить. Что видит то, что со мной снова происходит и в этом я сам загнал себя в ловушку. Весьма самонадеянно. Но она права.
И говорят ведь, что клин клином вышибает? Почему люди так говорят? Потому что угасшие чувства в мёртвом сердце могут разжечь только такие же? И всё вспыхивает как сухой хворост при лесном пожаре - неконтролируемо. Ревуще-опасно. И ты хочешь быть выше этого, делать вид, что всё под контролем, а сам уже не понимаешь происходящего. Однажды это пройдёт, надеюсь, что окончательно. А пока я честен со всеми и с самим собой - я болен. Написать письмо и пожалеть сто раз, что позволил себе это. И я бы не сказал, что у меня нет сил молчать. Всё это блажь... Нет сердца, нет души. Тогда почему так тяжело поражение из-за недостижимого? Где былой эгоизм и злость? Почему чужие интересы я поставил выше своих?

Но кое-что меня всё же радует. То, что один раз мне удалось взять себя полностью под контроль. И никто никогда не узнает каких усилий мне это стоило. Чтобы сдержаться и не убить. Чтобы проглотить слова и посмотреть на собеседника. Держу пари, взгляд у меня был тот ещё. И в нём я освежевал его живьём. Но это только взгляд, он не причинит вреда.